Как связаны Высшая школа онкологии, ugly fashion и светские беседы

23.07.2018

Как появился клуб «Во благо»?

Ольга Мансир: Я начала заниматься благотворительностью в 2015 году, вдохновившись примером британских дипломатов. До этого я 1,5 года работала в посольстве в Москве. 

Это так просто, казалось мне, — ты можешь организовать светское событие, испечь торт и продать его по кусочку коллегам, устроить викторину с входным взносом для участников и все вырученные деньги направить на благотворительность.

Моя коллега Лаура таким образом за год собрала 10 тысяч фунтов и отправила эти деньги в центр исследования рака в Великобритании. Я убедилась, что можно помогать людям, участвуя в чем-то красивом и приятном. Что может быть прекраснее?

Создавая автономную некоммерческую организацию (АНО), я искала команду единомышленников, а также способ собирать деньги, который будет работать именно в России. Это был путь проб и ошибок — ведь невозможно пойти куда-то поучиться год или два и выйти специалистом в области создания и развития некоммерческих организаций. И опыт британских коллег здесь не приживался. Ведь к благотворительности в России и Великобритании относятся с разной степенью доверия и степень вовлеченности в нашем обществе другая.

Осенью 2017 года ко мне присоединилась подруга Анастасия Энгельгардт и стала полноправным партнером. Это очень круто, если рядом единомышленник и он поддерживает тебя те в моменты, когда опускаются руки. Вместе мы окончательно зафиксировали формат деятельности АНО — интеллектуальный клуб «Во благо».

Ольга Мансир и Анастасия Энгельгардт

А в чем миссия клуба? Кто в нем состоит, кто является его аудиторией?

Анастасия Энгельгардт: На днях мы предложили нашим подписчикам в инстаграм задать любой вопрос о деятельности фонда, и нас спросили: «Как вам удается собрать столько красивых во всех смыслах людей у себя на площадке?» Это действительно так. К нам приходят очень красивые люди. Неравнодушие, любовь к жизни и миру вокруг создают просто волшебное свечение вокруг каждого из них.

Особенно ярким и запоминающимся получилось закрытие сезона — почти все гости соблюли дресс-код, мы попросили одеться в белое. Было много искренних улыбок и живого общения между гостями мероприятия, которые за полгода работы клуба успели подружиться.

В основном это девушки и женщины с высшим образованием, интересом к искусству и саморазвитию, для которых приятен повод помочь нуждающимся. Это и руководители в государственных компаниях, и представители банковской сферы, фармацевтической отрасли, и врачи, и люди творческих профессий со свободным графиком. С нами амбассадор спортивного бренда, ювелиры, хозяйки салонов красоты и дизайн-бюро.

На наших мероприятиях знакомятся и общаются люди, которые никогда бы не встретились в своей привычной среде, иногда это общение перерастает у членов клуба в интересные совместные проекты. Все это нас, как организаторов, конечно, очень радует.

Почему, на ваш взгляд, клуб востребован у его участников? Кто и как составляет план лекций, встреч, как подбираются темы?

Ольга Мансир: Светский салон — это проверенный временем формат. Еще Анна Шерер на страницах романа Толстого собирала у себя в салоне Creme de la creme, развлекала их беседой и «угощала» интересными гостями.

Особенность нашего интеллектуального клуба в том, что мы объединяем три компонента — светское событие, просвещение и благотворительность. Иными словами, интеллектуальный клуб «Во благо» — это бокал игристого, интеллектуальная беседа и добрые дела. Мы верим, что искусству по силам достучаться с любым призывом до человеческих душ и сердец, поэтому именно через искусство мы занимаемся благотворительностью.

План мероприятий отражает календарь значимых культурных событий в Москве. Например, в ноябре уже который год проводится фестиваль современного танца Дианы Вишневой Context. В преддверии события мы приглашаем куратора учебной части фестиваля рассказать о современном балете.

На фоне всеобщей одержимостью последними коллекциями модного дома Balenciaga и творениями Демны Гвасалии, мы рассказывали о культурном феномене последних лет «ugly fashion» — об уродливой моде. Наши лекторы — самые влиятельные фигуры в современном российском искусстве (рейтинг The ArtNewspaper Russia). Они грандиозные личности, ведь поделиться бесплатно своими знаниями и временем — это великодушно.

Почему часть средств идет именно на оплату обучения резидентов Высшей школы онкологии?

Анастасия Энгельгардт: Много лет я работала в медицине, почти ежедневно становилась свидетелем человеческого отчаяния, видела как в глазах больных людей и их близких угасает надежда. Часто слышала, как выносят неутешительные вердикты тяжелобольным людям, и врачи добавляли: «А вот если бы вы раньше пришли к нам, был бы шанс на спасение».

Я сама попала в страшную аварию. Погибли люди, мои друзья. Моя жизнь оказалась в руках врачей одной из клиник в Сочи. Благодаря мастерству и профессионализму медиков я живу полноценной жизнью после падения с 200 метров в вертолёте.

Я поняла, что это значит — иметь шанс на спасение. Мне захотелось помочь тем, кто болен. Ведь если они раньше будут узнавать свой диагноз, они смогут жить!

Почему вы жертвуете деньги именно на обучение резидентов?

Ольга Мансир:

Потому что вкладывать деньги в науку — всегда конструктивно, это шаг вперед и возможность изменить правила игры, в которой человечество пока проигрывает смертельной болезни.

Международное агентство по исследованиям рака опубликовало прогноз, согласно которому к 2030 году ежегодно будут возникать более 22 миллионов случаев заболевания раком. Помочь всем больным людям на Земле — выше наших возможностей. Однако, поддерживая талантливых врачей сегодня, мы развиваем культуру ранней диагностики болезни и приближаем то будущее, в котором рак уносит меньше жизней.

Почему вам интересен, помимо других, именно Фонд профилактики рака?

Анастасия Энгельгардт: Одно из моих неожиданных открытий — в медицине очень высокая конкуренция. Каждый день молодой врач должен проявлять себя и доказывать, что он достоин получить пациента, отправиться на международную конференцию (что необходимо для обмена опытом и интеграции в международное научное пространство). Это огромный интеллектуальный труд, которому нужно посвящать все свое время.

Чтобы заработать денег на еду и транспорт, он вынужден работать в ночь, получая при этом 20 000 рублей. А ведь потенциально ценные кадры приезжают из других городов в Москву и Петербург и им ещё проживание нужно как-то оплачивать.

Могут ли они самостоятельно заработать 200 000 рублей на обучение в ординатуре? Очевидно, что нет. И это тот момент, когда талантливым молодым врачам с горящими глазами нужна поддержка, чтобы не потерять веру в правильный выбор профессии и остаться в ней.

Как вы понимаете, что проект соответствует тем целям, которые заявляет?

Ольга Мансир: Мы верим в то, что системная поддержка талантливых врачей-онкологов поможет снизить смертность от рака в России. Конечно же, следим за нашими стипендиатами в соцсетях, видим, как они приезжают в регионы и проводят бесплатное обследование женщин. Сотни людей получают помощь. Это уже результат и это, уверена, только начало.

Знакомы ли вы лично с ординаторами?

Ольга Мансир: Да, после первой выплаты стипендий я отправилась в НИИ онкологии имени Петрова, где лично познакомилась с ребятами. В этом году наш блестящий стипендиат Ростислав Павлов посетил одно из мероприятий интеллектуального клуба, выступил, рассказал о себе. Это важно тем, кто жертвует деньги, — увидеть и понять, на что конкретно эти деньги идут.

Как вы выбирали ординаторов, которым помогаете?

Анастасия Энгельгардт: Из пула ординаторов, которые проходят трехэтапный конкурс, мы выбираем тех молодых врачей, у которых выше всего мотивация в процессе обучения. Выражается это в исследовательской активности и успеваемости: количестве публикаций, посещенных конференций и среднем балле.

Как, на ваш взгляд, проекты типа ВШО, направленные на системную помощь, могут привлекать к себе доноров?

Ольга Мансир: мы обязательно ответим на этот вопрос, как только будем знать сами где и как искать доноров для благотворительных и исследовательских проектов! (смеётся)

Как вы работаете с клеветой, негативным отношением, недоверием?

Ольга Мансир: В личном общении не часто слышим критику, хотя и такое случается. А вот в интернете возникают комментарии почти после каждого медиаповода.

Мы совершенно открыты к общению, делимся статьями с исследованиями о благотворительности, раскрываем все цифры — сколько денег собрали, куда их направили.

Другой вопрос в том, что зачастую люди негативно настроены и все. Их мнение не изменить никакими доводами разума; кто-то переходит на личности, искажает факты биографии и фантазирует. Конечно, непросто даются все эти диалоги, эмоции никуда не деть, но мы учимся не замечать злобные комментарии тех, кому просто «а поговорить?»

Что вы делаете, чтобы избежать выгорания?

Ольга Мансир: Чтобы не выгореть эмоционально, я примерно два раза в год «залегаю на дно»: на 1-2 недели отключаю телефон, ставлю общение с партнерами и работу над проектом на паузу. Восстанавливаю силы и потом снова возвращаюсь к работе.

Разве ты можешь кого-то убедить прийти и прочитать лекцию бесплатно, зажечь идеей и вообще собрать денег на помощь другим, если истощена эмоционально? Конечно, нет. Здесь как в самолете — сначала маску надень на себя, а потом — на ребенка.

Благотворительность для вас — правило хорошего тона? Как, на ваш взгляд, обеспеченные люди приходят к благотворительности?

Ольга Мансир: Правило хорошего тона — это не подавать гостям-вегетарианцам кебаб из говядины на ужин. Благотворительность — это про другое. Про осознанное решение, про ответственность, про умение отдавать, про масштаб личности.

Мои друзья, которые учились в западных вузах, быстрее всего отзываются на благотворительные призывы. Почему? Потому что в некоторых странах заниматься благотворительностью — это норма жизни. Не только помогать деньгами, но и раздавать еду в ночлежках для бездомных, например. А этим занимаются эффективные люди в Америке, время которых стоит дорого. Благотворительные балы во всем Сион — место, где обеспеченные люди встречают таких же обеспеченных людей, с которыми у них уже есть что-то общее.

Милосердными были и Князь Мышкин, и Сонечка Мармеладова, и Наташа Ростова — но у каждого были своя мотивация, свой триггер и свой путь.

Реальные люди в благотворительности оказываются после каких-то событий, например, если кто-то пережил трагедию. Другой верит в карму и в то, что отдавая, получишь больше; кто-то руководствуется религиозными предписаниями; кто-то просто не может оставаться равнодушным к проблемам экологии или вызовам, которые бросают человечеству смертельные болезни.

Что, на ваш взгляд, объединяет людей, которые регулярно жертвуют деньги на помощь другим?

Анастасия Энгельгардт: Последовательная благотворительность — это про сострадание и здравый смысл, а не про жалость. Как у буддистов: сегодня ты помогаешь другому, а завтра помощь может понадобится тебе или твоим близким. То есть это рациональные люди, которым свойственны дальновидность, благородство и широта взглядов.

Как изменилась сфера благотворительности за те годы, что вы работаете над своими проектами? Есть ли ощущение роста и больших перспектив, или же, наоборот, периодическое ощущение тупика?

Ольга Мансир: Я вижу все больше вовлеченности людей в благотворительную деятельность. Все чаще мои друзья просят не дарить подарки на день рождения, а пожертвовать деньги в фонд. Кстати, я и Настя в этом году решили поступить также, да еще и дни рождения у нас рядом.

Допускаю, что я оказалась в эпистемологическом пузыре, — существенно изменился мой круг общения за последние три года, а фейсбук благодаря своим обновленным алгоритмам показывает то, на что я реагирую активнее всего — моя лента теперь на 85% состоит из новостей мира искусства и связанного с благотворительностью материала. Но хочется верить, что тенденция не оставаться равнодушными действительно получает распространение в Москве.