«Жить надо как последний — каждый год, а не день». Интервью Александра Цыпкина о благотворительности

10.07.2018

Александр Цыпкин — один из самых давних друзей и первый амбассадор Фонда профилактики рака. В интервью Profilaktika.Media он рассказал, почему пишет об онкобольных и как благотворительность может изменить ситуацию с онкологией прямо сейчас.

Что тебя привело в Фонд профилактики рака? Когда это было, почему ты стал одним из наших попечителей?

Как часто это бывает в моей жизни, хорошие дела — это цепь случайностей. С фондом я познакомился лет семь назад. Уже и не вспомню деталей, как именно это было, но первая ситуация в работе, в которой я попытался принять участие, была связана с настоящей трагедией. Молодая девушка умирала от рака. Окружающие делали все возможное, но, к сожалению, конец был практически предрешен и одной из задач было как-то сделать чуть более счастливыми ее оставшиеся дни.

Разумеется, такие ситуации твою внутреннюю операционную систему меняют. Судорожно начинаешь пытаться как-то окружающую реальность изменить. В случае с раком это, как вы понимаете, предельно сложно, болезнь не сдается, противник у человечества сильный.

Очень многое в войне против рака зависит именно от профилактики, от последовательных действий по раннему обнаружению заболевания. У фонда именно такая задача, поэтому я помогал его работе как мог с тех пор. Интересно, что меня в очень короткое время после тех событий судьба столкнула с отраслью фармацевтики. Я узнал, как далеко мы продвинулись в лечении рака и как выросла роль профилактики.

Есть фонды, которые помогают людям, уже попавшим в трудную ситуацию. Есть те, чья помощь превентивна, как наш. Искать средства на обучение онкологов и просвещение непросто, ведь пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Что делать таким превентивным фондам? Как им эффективнее и проще донести до людей свою миссию?

Действительно, фондам адресной помощи порой гораздо проще убедить обычного человека пожертвовать деньги. Есть конкретный больной человек — есть предельно четкая задача и возможность ее решения. Согласитесь, если любому из нас показать ребенка, жизнь которого можно спасти дорогостоящей операцией в Германии, мы сделаем все возможное, чтобы это случилось. А находить деньги фонду, который стремится к тому, чтобы люди не попадали в зачастую безвыходные ситуации — сложнее. Но когда ты объясняешь, что акции по раннему выявлению онкологии предотвратят вышеописанную ситуацию, и не нужно будет никого везти в Германию, то здравые люди видят в этом логику и тоже хотят помочь.

Отдельный аспект — работа Фонда по подготовке онкологов нового уровня в Высшей школе онкологии. Ведь обычно мы при слове «рак» сразу думаем о лечении в США, Германии или Израиле. И это плохо. Создание конкурентоспособной медицины в нашей собственной стране — вопрос национальной безопасности. Пока мы всей страной собираем деньги на Первом канале, чтобы наших соотечественников спасали в других странах — это означает, что мы зависимы. Можно сколько угодно играть в псевдопатриотизм и требовать от людей лечиться на родине, но родина без технологий и врачей, то это звучит просто бесчеловечно и недальновидно.

Как успешный экс-пиарщик, расскажи, как благотворительным фондам лучше привлекать внимание к себе/своим проектам, задачам? Какие ещё есть эффективные способы, кроме отождествления Фонда с известным человеком с хорошей репутацией?

Самый лучший пиар для фонда это прозрачность, это истории успеха, когда человеку помогли и спасли его. Или когда спасти нельзя, но его страдания значительно облегчают.

Огромное значение имеют люди, работающие в фонде. Я подчеркиваю — именно работающие, а значит получающие достойную заработную плату, чтобы они могли содержать свои семьи и не уйти в коммерческие структуры. В фондах должны работать лучшие кадры страны, так как от эффективности этой работы зависят жизни людей. 

Профессионал соберет вместо одного миллиона — сто. Организует все так, что помогут не нескольким людям, а нескольким сотням. В общем, лучший пиар для фонда — профессионалы.

Ты как-то сказал, что один из самых веселых дней в твоей жизни был в хосписе. А было ли весело тем, кто жил там? Что ты говорил людям, что они говорили тебе, о чем размышлял после этого? Расскажи самую запомнившуюся историю — веселую или смешную на твой выбор.

Не совсем так. Это был один из самых светлых дней, а не самых веселых. Я встретил в хосписе замечательных людей, отдельных слов заслуживают врачи, разумеется. Свои ощущения и мысли я выразил в рассказе «Снег», который можно будет прочесть у нас на портале.

Скажу лишь, что при всей трагичности самого понятия «хоспис» внутри его стен трагедии не было… была жизнь.

Снова немного не так, я сказал, что абсолютно неважно, что движет человеком, идущим в благотворительность — желание спасти мир или заниматься модным по нынешним временам делом. Конкретному ребенку, которому нашли деньги на операцию, абсолютно все равно, что мотивировало того, кто их пожертвовал. Это высшая степень лицемерия и ханжества — критиковать тех, кто, например, активно говорит о своих добрых делах, даже если это очевидно сделано в силу тщеславия или пиар-задач. И ЧТО?! Какая разница?

Чаще всего такие «критики» ничего кроме лайка не жертвуют. Поэтому я за то, чтобы максимально активно рассказывать о всей возможной пользе для тех, кто идет в благотворительность. А пользы и правда много — это и опыт работы в очень сложных обстоятельствах, колоссальный жизненный опыт, переоценка ценностей, взгляд на свои проблемы с другого угла. Для молодых людей — это уникальные возможности для контактов и дружбы. Те, кто идет туда, познакомятся с потенциальными работодателями, будущими коллегами, с новыми друзьями, с единомышленниками. 

Мне кажется, работа волонтером в любом благотворительном проекте это некий must do для любого вчерашнего школьника. Пусть даже недолго, но нужно это попробовать. Это может стать для них очень эффективным социальным лифтом.

Благотворительность — сфера с серьёзным лицом для нуждающегося человека. Сфера, в которой много неподдельной боли, но встречается и циничность. Если изучать профили борющихся с раком людей, многие из них шутят, смеются над своей болезнью, пишут хэштеги вроде «ракдурак» или «надеруракусраку». Как ты думаешь, есть ли смысл в том, чтобы благотворительность была не с таким каменным лицом, как это часто бывает? Какой юмор, на твой взгляд, в ней уместен? 

В целом про свое творчество могу сказать, что для меня нет лучше оценки, чем письмо на сайте: «Спасибо, смеялись всей реанимацией». Когда мы пытались помочь той девочке, о которой я говорил в ответе на первый вопрос, она в основном просила именно о том, чтобы мы не грустили и общались с ней легко и весело.

Все боятся. Это нормально. Интересное время было бы — большой творческой активности. Надо было бы срочно войти в историю: пришлось бы прекратить сидеть в инстаграме, а написать гениальный роман, с близкими бывать чаще, а также попробовать повеселиться напоследок, хотя мне и так хватило уже на две жизни…

Перед новым годом я разместил в социальных сетях пост и он нашел отклик. Он был следующего содержания:

«Мы часто слышим, что жить надо каждый день как последний. Это не так. Жить надо как последний — каждый год, а не день. За год можно очень много чего успеть. Я, кстати, часто задаюсь вопросом, как бы я хотел переехать в мир иной: во сне, неожиданно, или зная об этом за какое-то время. Ответа пока нет, хотя он, конечно, есть и уже давно все за меня решено, но я этого не знаю».