«Шутите даже над своими побочками»: история о лечении трижды негативного рака груди

26.03.2022

«Мне были нужны хорошие примеры перед глазами. И я решила стать тем самым примером, послом позитивного лечения»

Мы попросили Ксению рассказать свою историю — о диагностике и лечении, свадебном путешествии между курсами химиотерапии, реакции незнакомцев на «прическу, которая называется рак», и необходимости во время болезни еще больше радовать себя. А еще — поделиться советами, которые могут быть полезны каждому, кто столкнулся с онкологическим заболеванием.

О канцерофобии, первых подозрениях и диагностике

Подозрения на рак у меня появлялись каждый раз, когда в организме что-то происходило не так, как должно было: например, шли обильные или длительные месячные, я находила подозрительные родинки (в итоге удалила их, и по гистологии они были хорошими), шишки на ногах и так далее. 

Меня всегда очень пугала возможность столкнуться с онкологическим заболеванием, и этот страх подпитывали многочисленные профили в социальных сетях, где пациенты рассказывали свои тяжелые истории. Сначала я заинтересовалась историей Рината Карамбы (татуировщик, автор книги «Ринат vs Lymphoma. Как я надрал раку задницу» — прим. ред), а потом наткнулась на блоги женщин с раком молочной железы. И пошло-поехало. 

Тем не менее именно благодаря этим женщинам, за лечением которых я следила, я узнала о важности ежемесячных самообследований и регулярных чекапов у профильных врачей — гинекологов, маммологов.  

Лет с 22-х я регулярно нащупывала уплотнения в груди, и каждый раз оказывалось, что это безобидная киста. Поэтому когда в ноябре 2020 года, в 28 лет, я опять нащупала уплотнение, особо не переживала и думала показаться врачу «когда-нибудь». 

Спустя пару недель я еще раз очень хорошо прощупала эту область, тщательно исследовала подмышки и почувствовала, что лимфоузел на той же стороне, где и уплотнение, увеличен. А я прекрасно знала (опять же — из тех профилей в инстаграме), что это может быть как безобидной реакцией на простуду, так и метастазом, и с тех пор ни о каком спокойствии речи уже не шло.  

• Лимфоузлы — это сторожевые структуры, первый барьер на пути распространения опухолевых клеток по организму. Некоторые (не все!) виды рака распространяются преимущественно по лимфатическим путям. Поражение лимфоузлов часто сопровождает рак молочной железы.

Повезло, что буквально за месяц до этого мне на работе в инвестиционном фонде сделали хороший ДМС, поэтому через несколько дней я была у онколога-маммолога. Он посмотрел уплотнение на УЗИ, заверил меня, что по виду это обычная фиброаденома. Но когда приставил датчик к подмышке и увидел лимфоузел… Такую разительную перемену в лице забыть сложно. 

Врач сказал, что, конечно, он сейчас сделает пункцию и трепан-биопсию, но тут ему и без пункции уже на 90% все ясно: лимфоузел не просто увеличился, но и поменял форму. Это наверняка рак, и он уже, вероятно, достиг лимфоузла.

В плане диагностики мне очень повезло, потому что я сразу попала к знающему врачу. За один вечер мне по ДМС сделали УЗИ, маммографию, которая была абсолютно не информативна, пункцию и трепан-биопсию.

• Маммография может быть неинформативной у молодых женщин — примерно до 40 лет, так как в репродуктивном возрасте молочные железы более плотные, в них больше железистой ткани, из-за чего опухоли хуже видны. 

Еще из поликлиники я сообщила обо всем мужу и лучшей подруге, а дальше — все как в тумане. Домой я ехала на такси, тихонько плача.

Через неделю я уже знала, что это точно злокачественная опухоль, получила назад свои стекла и оказалась один на один с проблемой, потому что мой ДМС не включал в себя сопровождение онкологических заболеваний.

Это была середина декабря 2020 года. 

Мне удалось с помощью знакомых найти в Москве врача — хирурга-онколога, заведующую отделением маммологии в одной из государственных больниц. Затем она направила меня к своей коллеге в поликлиническое отделение — уже по ОМС — и дала список необходимых исследований, которые я должна сделать: сцинтиграфию, анализ на BRCA1,2, CHEK, анализы крови, УЗИ молочных желез, УЗИ органов малого таза и брюшной полости, УЗИ вен нижних конечностей…

Однако на консультацию к маммологу мне удалось попасть только вечером 30 декабря, раньше записи не было. Тут я потеряла аж две недели, потому что мои стекла попали на пересмотр и иммуногистохимический анализ (ИГХ) уже после праздников. 

• Иммуногистохимическое (ИГХ) исследование — более подробное исследование опухолевой ткани. Оно помогает уточнить тип опухоли, так как рак молочной железы — это не одно заболевание, а группа разных, несколько десятков типов. 

За это время уплотнение и лимфоузел увеличились в два раза, но оно и неудивительно: по результатам ИГХ у меня оказался трижды негативный рак молочной железы, а мой ki67 (индекс злокачественности) оказался аж 95% — это значит, что опухоль агрессивная и быстро растет.

О принятии диагноза и поиске информации

Так получилось, что у меня было время принять каждый этап развития ситуации. 

Когда я нащупала увеличенный лимфоузел, сразу подготовила себя к худшему. Потом, когда ждала результаты биопсии, готовила себя к подтверждению подозрений. Так что, когда это случилось, я по большей части свое уже отплакала. 

Было тяжело признаться маме, потому что она только-только похоронила свою свекровь, вторую маму, которая много лет боролась… догадайтесь, с чем. 

В разговоре с мамой я выдала фразу: «Так странно, ведь ни у кого в семье не было рака груди!». На что мама очень удивилась и сказала, что она мне однозначно говорила, что 20 лет назад бабушке удалили обе груди, а в 2015 году в этой области и пищеводе снова обнаружили опухоли — обе злокачественные. Так я узнала, что у бабушки в молодом возрасте был рак молочной железы, поэтому не очень удивилась, когда по результатам анализов выяснилось, что у меня мутация BRCA1.

• Мутации в генах BRCA1 и BRCA2 значительно увеличивают риск рака молочной железы и яичников у женщин и предстательной железы и груди у мужчин.

В любом случае принять диагноз оказалось тяжело, но не настолько, как могло быть. 

Когда я только нащупала уплотнение и увеличенный лимфоузел и начала очень переживать, муж сел со мной и попросил представить самое плохое развитие событий. Разумеется, я сказала, что в худшем случае это будет рак. Муж ответил, что тогда будем лечиться. Конечно, он очень переживал и переживает до сих пор, но мы оба стараемся особо не концентрироваться на факте моей болезни. 

Подруга тоже расстроилась, но быстро взяла себя в руки. А остальные приятели и знакомые просто ошарашенно приняли этот факт и стали поддерживать всеми силами.

Больше всего я боялась неизвестности. Я думала, что придется неделями лежать в больнице. Поэтому сделала то, что делает каждый: полезла в интернет. 

У меня повышенная тревожность, и я очень успокаиваюсь, когда владею хоть какой-то информацией. Вместе с тем я очень серьезно отношусь к фактчекингу, и если какую-то информацию не могу проверить или она мне просто кажется неправдоподобной и подозрительной (в стиле «мы все умрем, все будет плохо», а это объективно не так), то просто не беру ее в расчет.

Оказалось, что лежать в больнице в моем случае не нужно: сначала я буду приходить на химиотерапию раз в несколько недель, а потом — еженедельно, и длится она всего несколько часов. Вот это повезло! Плюс у меня такая психика, что я всегда концентрируюсь на хорошем, и плохое быстро забывается. 

О химиотерапии и свадебном путешествии между курсами

• Врачи и пациенты называют химиотерапию красной, желтой или белой в зависимости от цвета препаратов. «Красной химией» считается препарат доксорубицин — при разведении он приобретает красно-оранжевый оттенок. 

Самым неприятным моментом было, конечно, выпадение волос. Но между «красными химиями» я умудрилась слетать с мужем в наше «свадебное путешествие» в Стамбул, потому что настоящего свадебного путешествия летом 2020 года мы лишились из-за ковида. 

Удавалось ли мне в этот момент расслабиться и наслаждаться поездкой? Да, да и еще раз да! Честно говоря, я вообще почти никогда не думаю о раке и плохих вещах. Я очень органично встроила лечение в свою жизнь и воспринимала его просто как частые и нудные походы к стоматологу. 

Решать проблемы будем по мере их поступления, я не хочу заранее беспокоиться и переживать насчет плохого исхода. Он может случиться, но зачем о нем думать заранее? Так что это была великолепная поездка двух здоровых людей, один из которых просто чуть больше устает и не имеет волос на голове.

С гордостью заявляю, что за все полгода химиотерапии меня ни разу не стошнило! И даже стоматит не досаждал. Слабость, изменения вкусов и диарея, особенно на последних курсах — это даже несерьезно, поэтому могу сказать, что ощутимых побочек у меня не было. 

Единственное — уже после первого курса была тяжелейшая нейтропения (снижение нейтрофилов — иммунных клеток организма. Это опасное осложнение, может быть причиной серьезных инфекций), а летом началась и тромбоцитопения (снижение тромбоцитов — клеток, ответственных за свертывание крови. Влечет риск кровотечений), из-за которой мне пришлось аж на три недели отложить один из последних курсов. 

Однако больше всего мне не понравилась не химиотерапия, а парик. Это ужас! Мне в нем было настолько неудобно, что, когда я решила наконец посидеть на больничном и перестала ходить в офис, я от него почти полностью отказалась.

О работе и реакции окружающих

Все коллеги были в курсе уже с января, потому что поначалу я совмещала работу с лечением, и мне нужно было поставить начальство в известность. Так получилось, что несколько лет назад от рака ушёл один из руководителей компании, поэтому все прекрасно знали, что это такое. 

С января по май я почти каждый день была в офисе, за исключением дней «химии». Я часто посещала врачей, но к этому все относились нормально и отпускали. Вообще меня все очень поддерживали. 

В конце мая я уже поняла, что не хватает ни силёнок, ни денег (в тот момент мне уже приходилось везде ездить на такси, потому что добираться куда-либо общественным транспортом стало трудновато), и попросила руководителей перевести меня по большей части на удаленку. 

Мы договорились, что я возьму официальный больничный, и остальную часть зарплаты мне будут доплачивать в качестве премии, чтобы я не теряла в деньгах, — вот такие вот понимающие ребята. Так что с мая по середину сентября я была на удаленке и изредка появлялась в офисе, когда были силы и настроение. 

«Знакомцы» были в курсе, почему у меня нет волос, а вот реакция незнакомцев… Долгие изучающие взгляды — это самое безобидное, с чем пришлось столкнуться. Были и цокания, и закатывания глаз, и комментарии… А еще две очень забавные ситуации.

Первая случилась, когда я только-только отважилась ходить лысой. Я стояла у магазина и ждала мужа, был жуткий ливень. Из магазина без зонта вышла бабушка, и я ее поймала под свой зонтик, чтобы она не сильно намокла. Она на меня посмотрела и спросила: «Как называется ваша прическа?». Я ей ответила, что моя прическа называется рак. После этого она вылетела из-под зонта и была такова: я до сих пор гадаю, что это было. 

Еще была ситуация, когда в бар на день рождения подруги я пришла в парике. Через какое-то время мне стало в нем очень жарко и неудобно, пришлось его снять — и в этот момент компашка напротив посмотрела на меня, и кто-то прыснул со смеху. 

Это был первый раз, когда я отважилась снять парик и потерпела провал. Я позорно натянула его обратно, уехала из бара и больше не возвращалась к вопросу снятия парика месяца полтора-два. Я не люблю быть в центре внимания, и такие реакции вызывали максимальную обиду и дискомфорт. 

В самый последний раз ко мне на остановке подошел мужчина и спросил, зачем же я так подстриглась. Каюсь, я обозвала его нехорошим словом и сказала, что у меня рак. Это была уже последняя капля, я не выдержала. После этой ситуации мне уже стало все равно, а спустя месяца полтора начали расти волосы.

К моменту выхода с больничного у меня были гордые 3 миллиметра волос. Я решила, что этого вполне достаточно и можно обойтись без парика — на работе сказали, что я похожа на рок-звезду. 

А однажды я сидела на ступеньках какого-то заведения и с очень голодным видом ела китайскую лапшу, а мимо проходящие девочки сказали, что я очень красивая. Вот такой вариант мне пришелся по душе.

О мастэктомии и восстановлении после операции

Потом мне сделали мастэктомию (удаление молочной железы) с одной стороны, реконструкцию, удалили лимфоузлы, а спустя 2 недели платно провели еще и профилактическую мастэктомию второй молочной железы с реконструкцией.

• При мутации BRCA 1/2 возрастает риск развития рака молочной железы во второй молочной железе, поэтому рекомендуется двусторонняя мастэктомия. Согласно законодательству, в России удалить здоровый орган даже с профилактическими целями бесплатно, по ОМС, нельзя. Такую операцию можно провести платно или в рамках клинического исследования.

Мне абсолютно не пришлось на это решаться. Еще на первой консультации с хирургом я сама спросила, можно ли мне для моего спокойствия заодно сделать профилактическую мастэктомию со второй стороны. Врач предположила (по своему опыту и моему анамнезу), что у меня, скорее всего, есть BRCA-мутация, а это прямое показание к профилактической мастэктомии. Она проводится исключительно по желанию пациента, а желание у меня было ого-го. Тем более мутация подтвердилась. 

Так я стала обладательницей двух прекрасных имплантов! Но радость была недолгой, потому что через месяц после операции у меня началось тяжелейшее воспаление послеоперационных швов, куда ушли мои последние деньги, нервы и силы. 

Спасибо мужу, что он помогал мне делать перевязки, обрабатывать раны и вообще держался молодцом, хотя переживал еще больше меня. 

Лечение воспаления в общей сложности продлилось больше полутора месяцев. Когда все зажило, можно было приступать к следующему этапу — лучевой терапии. У меня было 15 сеансов. 

Очень символично, что 30 декабря 2020 года я подала все документы для начала лечения, а 30 декабря 2021 года я это лечение закончила. 

Сильных побочных эффектов от лучевой терапии не было, наблюдался лишь небольшой отек и краснота кожи. Самой неприятной (и очень распространенной для этой зоны облучения) проблемой стал лучевой ожог гортани, из-за чего к концу лечения мне пришлось перейти исключительно на жидкую пищу. 

Очень боялась, что на Новый год не смогу нормально поесть, но в итоге спасли таблетки с анестетиком для горла. Сейчас, спустя 3 месяца после облучения, моя левая молочная железа все еще опухшая — и никто не знает, когда это пройдет и пройдет ли вообще.

Об организационной стороне лечения

Лечение от рака у меня было бесплатным, по ОМС, хотя до своей болезни я почти не сталкивалась с государственной системой здравоохранения, а чекапы проходила у частных врачей. Столкнувшись с ней очень плотно, я поняла две вещи. 

Первая — как мне повезло жить в столице. В крупных городах больше возможностей для лечения: можно достаточно быстро попасть к профильному врачу, пройти обследования на современной аппаратуре, результаты анализов чуть ли не день в день, да и — в конце концов — многие больницы и поликлиники со вполне хорошим ремонтом. Это особенно важно для тех, кто вынужден неделями лежать в больнице.

Еще я поняла, насколько же тяжело врачам и медсестрам. У врачей невероятная нагрузка, а ведь еще попадаются сложные в общении пациенты — и с этим тоже нужно как-то справляться. Медсестры в моих больницах — выше всяких похвал! Чуткие, вежливые, внимательные, но им тоже очень тяжело, они сильно устают. 

Несмотря на лечение по ОМС, ряд процедур мне приходилось делать платно. С раком надо стараться действовать быстро: диагностику и какие-то исследования в процессе лечения нужно проводить оперативно. Например, эхокардиографию (ЭХО КГ) перед очередным курсом, без которого до «химии» просто не допустят. Но даже в Москве ожидание тех или иных процедур по ОМС может составить две недели. 

Мне пришлось основательно потратиться на препарат от тошноты: 3 таблетки стоили 5 тысяч рублей, и я принимала его первые 5 курсов точно. То есть это минимум 15 таблеток и 25 тысяч рублей. Новый химиотерапевтический препарат после плановой смены оказался не таким сильным, и я перешла на более дешевые таблетки. 

Иногда для поднятия крови требовались дорогие уколы, и если поначалу их выдавали с собой, то потом каждые 3 дня после химии нужно было ездить в стационар на укол. Не всегда на это были силы, и такси — отдельная финансовая боль, поэтому приходилось покупать лекарства в аптеке у дома за свой счет, а это 3 тысячи за укол, то есть 9 тысяч на 3 дня.

Однажды на выходных пришлось идти в частную клинику и проводить одну срочную процедуру там, так как стационар не работал. Также я делала самостоятельные перевязки послеоперационных швов дома. Для этого были нужны повязки с серебром, которые стоят как самолет, и дорогой заживляющий гель. Окончательно меня добили последние антибиотики, пачка которых на 5 дней стоила 10 тысяч рублей, а курс был 10 дней.

В какой-то момент я выложила в твиттер ссылку, по которой мне можно было перевести деньги, при этом я честно написала: «Это не на лечение, а на сопутствующие расходы и всякие приятности». Удивительно, но мне помогло много людей! Это были, разумеется, не астрономические суммы, но на эти деньги я покупала медикаменты, делала обследования и радовала себя.

О твиттере и повседневной жизни

Мы же помним, как меня пугали онкоблоги? Там не было ничего позитивного, только ужасы лечения, побочек, и прочие хтонические страсти. А мне так хотелось почитать о каком-то противоположном опыте, когда человек болеет, но ведет счастливую жизнь. 

Мне были нужны хорошие примеры перед глазами. И я решила стать тем самым примером, послом позитивного лечения. Чтобы люди видели, что все не так страшно, что можно лечиться и жить, как обычно.

Все люди разные, и кто-то вообще не хочет вникать в тонкости лечения. Я же изучила все международные протоколы вдоль и поперек и прогнозы тоже. 

Мне никто никаких прогнозов не дает, и я понимаю почему. По трижды негативному раку молочной железы сейчас ведется больше всего исследований, прогнозы по излечению улучшились, но никто не знает, насколько. 

Я знаю, что в саааааамом ужасном случае у меня есть еще года три, но это должно очень крупно не повезти. Пока что я об этом не думаю, но имею в виду. А вообще, учитывая новые клинические исследования и то, что меня уже лечили по обновленным протоколам, которые только-только появились, я рассчитываю больше вообще никогда не связываться с этой гадостью.

Это очень забавно, но моя повседневная жизнь почти никак не изменилась — и я считаю, что это очень важно. Я все так же радуюсь жизни, встречаюсь с друзьями, балую себя даже еще больше, чем обычно. Я еще больше ударилась в гедонизм, без шуток.

Во время химиотерапии пришлось делать скидку на слабость, теперь я знаю в лицо все скамейки, стоящие на моих стандартных маршрутах. Но я хожу в кафе, читаю книги, глажу кота, гуляю и стараюсь не думать о том, что что-то не так. Опять же — это все потому, что я не люблю зацикливаться на плохом. 

В твиттере я сделала пару постов о важности самообследований. Давала общую информацию на тему РМЖ (для многих было удивлением, что он встречается и у мужчин). Выкладывала фотки своей лысой головы — это был некий вызов общественности.

Комментарии, конечно, были. И книги с альтернативными взглядами, и советы про соду. Но я доверяю доказательной медицине, поэтому все это особо меня не трогало. 

Гораздо больше было позитивной реакции, пожеланий здоровья и даже полезной для меня информации. Также я подружилась в сети с несколькими девочками-пациентками. Так что от раскрытия своей истории я только выиграла!

Советы по профилактике и лечению онкозаболеваний

• Людям с онкозаболеваниями:

Ставьте порт!

Порт — это внутривенная система для более легкого введения препаратов. Внешне похожа на таблетку, устанавливается под кожу под ключицей. 

У меня были прекраснейшие вены, идеальнее не бывает. В итоге выглядят они так же красиво, но на правой руке кровь из основной вены просто не течет (это последствия химиотерапии). На левой руке вены получше, но эту сторону трогать нежелательно, так как там удалены лимфоузлы — возрастает риск отека руки.  

• Химиотерапевтические препараты, которые в основном вводятся через вены, оказывают влияние на внутренний слой стенки кровеносного сосуда и вызывают его химический ожог. Из-за этого стенки необратимо повреждаются и фиброзируются (то есть зарастают) — проток вены смыкается. После удаления подмышечных лимфоузлов возникает риск лимфедемы — отека руки, вызванного нарушением оттока лимфы.

Раньше я не боялась анализов, а теперь каждый раз покрываюсь испариной от одной только мысли, потому что приходится их брать из других вен, и это, прямо скажем, больно. 

Кстати, о порте мне никто не говорил, пока я сама не спросила. В итоге порт я так и не поставила, но не повторяйте моих ошибок: если вам предстоит такая же тяжелая химия, то пожалейте будущего себя и поставьте порт.

Радуйте себя! 

Радуйте, радуйте и еще раз радуйте! Как угодно: приготовьте вкусный ужин, купите книгу, сводите себя в кафе, посидите в парке и послушайте пение птиц, сделайте маску для лица, встретьтесь с друзьями, сходите на пикник, красиво оденьтесь (можно даже слишком красиво), научитесь чему-то новому… Настрой в нашей нелегкой борьбе очень важен.

Конечно, бывают плохие дни, и всегда может навалиться печаль, но постарайтесь, чтобы этого было поменьше. Боритесь с высоко поднятой головой, смейтесь, шутите даже над собой и своими побочками и не закрывайтесь в себе.

Вокруг происходит много чудесного, и преступно об этом забывать. Особенно, если прогнозы не очень хорошие — это еще больший повод жить отведенное время так, как хочется.

• Девушкам: 

Абсолютно необходимо узнать семейную историю: были ли в семье случаи рака груди или яичников у женщин до 40 лет. Нужно принять это к сведению и серьезно относиться к обследованиям. Но тут можно выдохнуть, потому что всего 5-10% случаев рака, например, молочной железы, наследственные. Так что заранее бояться не стоит, а вот бережное отношение к себе никогда не помешает.

• Мамам: 

Женщинам, у которых есть маленькие дочери, настоятельно советую присмотреться к возможности привить их вакциной от вируса папилломы человека (ВПЧ), потому что достоверно известно, что ВПЧ отвечает за подавляющее большинство случаев рака шейки матки. Так вы будете уверены, что вы почти на 100% избавили свою дочь от вероятности заболеть этим видом рака, а это уже очень даже неплохо.

• Близким пациентов:

Лучше спросить у самого пациента, какая поддержка ему будет по душе. Кто-то вообще не хочет обсуждать свое заболевание. Кто-то хочет «на ручки», чтобы его пожалели. Кто-то хочет получить задел на боевой настрой. 

Лично я не люблю фразу «Все обязательно будет хорошо», потому что это неправда — совсем не обязательно, что все будет так. Для меня лучше звучат фразы: «Надеюсь, что все будет хорошо!» или «Пусть у тебя все будет хорошо!».

Покажите человеку, что вы рядом, вы готовы оказать любую помощь. Оказывайте эту помощь. И не забывайте про свое состояние. 

Мне кажется, очень часто близким бывает даже труднее, чем самому пациенту. Потому что мы бываем так закручены в ежедневных событиях и лечении, что у нас просто нет времени думать о тяготах жизни. 

Если нужна помощь лично вам — обращайтесь к специалистам, это не стыдно, есть множество бесплатных психологов для близких онкопациентов. Как же вы будете помогать своему болеющему близкому, если сами будете в плохом состоянии? Вот именно — никак. И мы, поверьте, все замечаем и подмечаем.

Я, например, стала более чуткой по отношению к нуждам и чувствам близких людей. Я знаю, что им нелегко, и стараюсь не волновать их лишний раз. Разумеется, это не значит, что я закрылась и не прошу о помощи, ни в коем случае. Но если я знаю, что какая-то проблема для меня уже стала вполне рядовой, а близкого человека это может сильно расстроить — предпочитаю его не беспокоить.

О вере в людей 

Я бы предпочла не иметь такого опыта, но в целом болезнь дала мне понимание того, что я не ошиблась в своем круге общения. Меня окружают прекрасные люди, у меня супер-семья, которая помогает и словом, и делом. 

Муж еще больше раскрылся как человек, на которого я могу рассчитывать во всем — от поддержки до решения абсолютно всех домашних забот. 

На нем все это время была и еда, и стирка, и уборка, потому что все мои силы уходили на бесконечное посещение врачей, продление больничных и анализы.

Друзья, коллеги и вообще даже абсолютно незнакомые люди всегда готовы помочь. Вера в людей настраивает на очень хороший лад! 

• Медицинские пояснения к тексту дала онколог-химиотерапевт Татьяна Бобровицкая — врач Петербургского городского онкоцентра, эксперт онлайн-справочной «Просто спросить» для онкологических пациентов и их близких.

Полезные ссылки:

Подробнее о раке молочной железы читайте в справочнике «Онко Вики». Это большой раздел о видах и стадиях, скрининге и факторах риска, симптомах и ранней диагностике, методах лечения и жизни с диагнозом.

Чтобы узнать, есть ли у вас предрасположенность к разным видам онкозаболеваний, в том числе к раку молочной железы, пройдите бесплатный тест «Скрин» — систему персональных рекомендаций по профилактике рака. 

Это простое тестирование, в котором вы отвечаете на вопросы о поле, возрасте, образе жизни, заболеваниях у близких родственников, а затем на основании ответов алгоритм системы составляет для вас план профилактики онкологических заболеваний и дает подробную информацию о необходимых обследованиях.

Если вы или ваш близкий столкнулись с онкологическим заболеванием и хотите узнать больше о диагнозе, корректности назначенной схемы лечения, необходимых обследованиях и возможностях медицинской помощи в вашем регионе, заполните заявку на сайте бесплатной онлайн-справочной «Просто спросить». Специалисты ответят на ваши вопросы в течение трех дней.

• Сообщество для женщин с трижды негативным раком молочной железы. 

«Триплята» проводят пациентские школы, ведут чат поддержки, публикуют истории участниц сообщества, рассказывают о возможностях лечения.