Онколог Максим Котов: «Я не планировал выигрывать миллионы — все началось ради интереса»

02.07.2024

В детстве онколог-хирург Максим Котов любил делать разные приспособления для дворовых игр, а в университете получил несколько патентов на собственные медицинские изобретения — например, он разработал систему для более эффективного восстановления пациентов с переломами челюстей.

Сегодня Максим, выпускник первого набора Высшей школы онкологии (ВШО), работает в Центре онкологии имени Н.Н. Петрова в Санкт-Петербурге и лечит людей с опухолями головы и шеи. За семь лет он помог сотням пациентов из разных регионов России и вошел в рейтинги лучших молодых врачей страны. 

Кроме того, Максим защитил кандидатскую диссертацию, написал научно-популярную книгу о раке и стал одним из первопроходцев в медицинской коммуникации в нашей стране: Максим регулярно читает лекции в клиниках, ведет свой Telegram-канал «Как сказать» и учит резидентов ВШО общаться с пациентами.

Как желание все улучшать и работать нескучно привело его сначала в медицину, а затем — в одну из самых сложных и при этом динамично развивающихся ее областей? Какую роль в этом сыграла Высшая школа онкологии — грантовая образовательная программа фонда «Не напрасно» для выпускников медицинских вузов? Почему Максим уверен, что, вкладываясь в образование врачей, общество в результате влияет на главную цель медицины — эффективно лечить людей?

Рассказываем историю Максима Котова.

«Сначала я решил, что буду пластическим хирургом — думал, в этой профессии очень успешные и богатые ребята». О выборе медицины и работе в челюстно-лицевой хирургии 

Изобретать Максим Котов начал еще в детстве. Во дворе он любил играть с ребятами и делать из подручных материалов луки, пугачи, «самострелы», а дома обучался паяльному мастерству и вместе с отцом конструировал разные радиоприборы. Неудивительно, что в то время мальчик думал стать программистом или физиком-теоретиком. 

Со временем Максим передумал: решил, что все это скучно, и в старших классах вдруг заинтересовался биологией. Сначала ознакомился с работой нобелевского лауреата Фрэнсиса Крика, а потом так увлекся темой этой работы (молекулярной биологией), что прочитал множество книг по ней.

А в медицину Максима привела «чистая случайность». В его семье врачей не было, но Максим любил медицинские фильмы и сериалы и решил, что эта профессия точно нескучная: 

У меня, конечно, на тот момент были базовые представления о том, что делают врачи. Но я понял, что это очень круто и намного интереснее для меня по сравнению с другими специальностями, — вспоминает Максим. — Особенно меня всегда привлекала хирургия — и я решил, что буду пластическим хирургом. Почему выбрал именно эту специальность? Наверное, думал, что в этой профессии очень успешные и богатые ребята.

С поступлением на медицинский факультет проблем у Максима не было: со своей любовью к биологии он легко выиграл всероссийскую интернет-олимпиаду по нанотехнологиям в номинации «биология» и поступил в Ульяновский государственный университет без экзаменов. 

Максим в университете 

В процессе учебы Максиму нравились все предметы, и он старался погружаться в каждый. Однако главным интересом по-прежнему оставалась хирургия. Но кафедры пластической хирургии в Ульяновске не было, и Максим выбрал другую специальность — челюстно-лицевую хирургию (ЧЛХ): она достаточно близка к пластической, ведь при операциях на лице много внимания уделяется тому, как будет выглядеть пациент.

Отделение ЧЛХ в Ульяновке было одно — в областной больнице. С шестого курса Максим стал там практиковаться: выходил на ночные дежурства, ассистировал на операциях — иногда сбегал с пар, лишь бы побольше времени побыть в операционной. Обстановка, вспоминает врач, в отделении была специфичной: в основном пациенты — люди с травмами, полученными в состоянии алкогольного опьянения или при каких-то криминальных обстоятельствах. Врачи здесь лечили гнойные заболевания (абсцессы, флегмоны полости рта), тупые и резаные раны. Вскоре это доверили делать и Максиму.

Однажды мне привезли пациента в четыре утра. Его хорошо так ножом порезали — от зоны роста волос на лбу и до ключицы. Благо, рана была поверхностная, сосуды не задели, только на лбу рассекли прям до лобной кости. И я зашивал эту рану сам, медсестра мне помогала, — рассказывает Максим. — Иногда полиция приходила, и нам, врачам, приходилось с ней общаться. В плане: что там случилось с вашим пациентом? Что он натворил? Мы отвечали: да вы посмотрите на него, он сейчас не в себе вообще — приходите завтра, когда он в себя немного придет!

«Озоно-плазменный коагулятор я сделал на коленке». О студенческой науке и собственных изобретениях

Параллельно с учебой и дежурствами в больнице Максим увлекся студенческой наукой и начал изобретать медицинские инструменты и приборы. Еще на практике в онкодиспансере он увидел, как врачи использовали старый электрокоагулятор. При этом рядом стоял современный аргоно-плазменный коагулятор, который в работе не применяли: дело в том, что его надо было заправлять газом (аргоном), но это было очень дорого и расходного материала в больнице не было. 

Максим стал думать, как сделать так, чтобы новый аппарат работал за счет более дешевых расходных материалов или вовсе без них. И вскоре придумал использовать для заправки аппарата не газ, а мелкодисперсную систему, которую можно получить из воды — так появился озоно-плазменный коагулятор. Прототип, по словам Максима, он «сделал на коленке», но тот неплохо работал, и студент получил свои первые гранты — сначала университетский в 25 000 рублей, потом — «УМНИК» от Фонда содействия инновациям — 400 тысяч.

Прототип электрокоагулятора 

Затем Максим разработал целую систему блочного компрессионного остеосинтеза при переломах челюстей. Ее цель — не просто соединить кости при переломе, а натянуть их, чтобы с помощью компрессии они прорастали друг в друга более эффективно. Максим придумал специальную пластину из отдельных блоков, которая создает нужный эффект при помощи металлической проволоки и особой шляпки шурупа. 

Потом Максим Котов изобрел еще несколько хирургических инструментов и всего за время учебы получил четыре патента на полезные модели. На одно из своих изобретений студент получил грант в 1 млн. рублей по программе «Старт» из Фонда содействия инновациям. Но дальше развиваться в этом направлении он не планировал: 

Я начал этим заниматься, а про себя думал, что это все хорошо, но как-то я далеко зашел с этими делами, — вспоминает Максим. — Началось же так, просто ради интереса какого-то — я не планировал выигрывать миллионы и компании основывать.

«Мне нужно было выступить перед пациентами и рассказать им, почему я решил стать онкологом». О Высшей школе онкологии и новой специальности 

В 2015 году Максим оканчивал вуз и готовился к ординатуре в научно-исследовательском институте стоматологии и челюстно-лицевой хирургии в Москве. Купил множество специализированных книг, читал, решал тесты и усиленно копил деньги — понимал, что бюджетных мест в столичном НИИ мало. А еще параллельно подавался на разные конкурсы для выпускников медвузов — «просто повеселиться», так как свободного времени на шестом курсе было достаточно и надо было чем-то себя занять.

В один из дней во «ВКонтакте» Максим увидел рекламу первого конкурса на ординатуру и дополнительную программу обучения по онкологии в Санкт-Петербурге. Это была инициатива фонда «Не напрасно», которая тогда еще не называлась Высшей школой онкологии. Максим никогда не рассматривал онкологию как специальность и отнесся к этому просто как к очередному интересному конкурсу — почему бы не подать заявку? Заполнил анкету — и прошел во второй тур. 

Резиденты Высшей школы онкологии, 2023 год

Теперь нужно было написать эссе для пациентов — познавательный текст про какой-то раздел онкологии. Максиму достался колоректальный рак. Две недели он изучал различные источники на английском языке, переводил, рисовал схемы — и в итоге сделал 25-страничный мануал по скринингу и диагностике, написанный понятным пациентам языком. 

Прошедшим в третий тур в определенный день должны были набрать организаторы, но Максиму никто не звонил. Он решил забыть про конкурс и пошел заниматься своими делами — их было много: близился май, началась подготовка к экзаменам. 

Но ближе к вечеру в этот день Максиму вдруг позвонил Илья Фоминцев, в тот момент исполнительный директор фонда. Он прочитал анкету Максима и не поверил, что все изобретения, которые студент перечислил, его авторства. Максим уверил, что все делал сам, и пообещал, что при необходимости привезет все прототипы, и подробно расскажет, как он что изобретал. В итоге Максим прошел в третий тур, и его пригласили в Санкт-Петербург. 

Я показал свои изобретения, но затем меня ждало еще два испытания. В ходе первого нужно было выступить перед пациентами и рассказать им, почему я решил стать онкологом. Я не готовился к этому, так что был небольшой фристайл, — смеется Максим. — А потом был экзамен по онкологии, который мы сдавали по билетам профессорам Национального медицинского исследовательского центра онкологии им. Н.Н. Петрова. К этому экзамену я готовился — и в итоге сдал.

Максим оказался в числе девяти первых резидентов Высшей школы онкологии. Все они стали ординаторами НМИЦ им. Н.Н. Петрова (обучение оплачивал фонд), а также слушателями дополнительной образовательной программы, которую разработала команда «Не напрасно». Вдруг перестраиваться с челюстно-лицевой хирургии на онкологию было тяжело, но интересно, вспоминает Максим. 

Ординаторы приходили на работу в онкологический центр в полдевятого утра, а уходили в шесть-семь вечера, а иногда и позже — в какие-то дни приходилось оставаться до 22:00. Операции длились от трех до девяти часов и были очень разными. А по вечерам будних дней и в выходные у Максима и других резидентов ВШО были занятия в школе или подготовка к ним.

«Старая картина мира разрушилась на глазах». Об учебе в ВШО, доказательной медицине и навыках коммуникации с пациентами 

Сейчас Максим проводит тренинги по медицинской коммуникации в разных клиниках России по их запросу, ведет тематический Telegram-канал «Как сказать» и переводит на русский язык работы зарубежных коллег.

Но тогда, в 2015 году в ВШО, он впервые узнал, что есть навыки общения между врачом и пациентом, что этому учат, что есть специальные протоколы — и эти знания в итоге помогают подобрать наиболее подходящую и эффективную терапию: 

В университете нам говорили: вот история болезни, вот вопросы, которые нужно задать. Заполни просто все по пунктам — и вперед, проблем нет, — рассказывает Максим. — Но все оказалось несколько сложнее.

Преподавателей в Высшую школу онкологии искали из разных уголков мира, лучших в своем деле. Так, например, занятия вели хирург-онколог, директор отделения хирургической онкологии Mercy Medical Center в Балтиморе Вадим Гущин, онкоэпидемиолог Антон Барчук и другие специалисты — как практикующие врачи, так и исследователи. Максим был поражен, насколько подход к обучению в ВШО в целом отличался от подхода некоторых университетских преподавателей.

В университете студенты читали учебники и методички и «зубрили» их: выучил с этой по эту страницу, пересказал — молодец. От студентов не требовалось глубокого понимания, и преподаватели почти никогда не давали конструктивной обратной связи. В такой системе совсем не уделяется время развитию критического мышления, считает Максим. А для врача это очень важно: он должен никому не верить на слово и постоянно перепроверять информацию. Ведь данных в медицине очень много, и они все время обновляются. 

В ВШО все было по-другому: нас учили находить нужные данные и критически оценивать их, а дальше мы сами читали, переводили, писали. Старая картина мира рушилась на глазах, — вспоминает Максим. — Нам рассказали, что такое доказательная медицина, что надо помнить: все выводы должны основываться на доказательствах эффективности и безопасности того или иного метода или лекарства. Но при этом надо не забывать о принципе вероятности и не быть категоричным: «если ты будешь делать так, то в определенном проценте случаев получишь это.

В ВШО работал журнальный клуб: молодые и более опытные врачи разбирали новейшие научные статьи на английском языке. Отдельные занятия были посвящены коммуникации с пациентами — студенты и педагоги разыгрывали сценки и обсуждали, как лучше вести себя врачу и что говорить пациенту в той или иной ситуации: например, когда человек только узнал о диагнозе или когда назначенное ему лечение не срабатывает. 

Максим в ординатуре 

Еще одна важная идея, которую доносили до резидентов педагоги ВШО: главное — это пациент. Студентам объясняли, что такое персонализированная медицина — подход, который основан на выборе препарата для конкретного пациента, в зависимости от природы его опухоли и особенностей человека в целом.

Мотивацией развиваться для Максима стало окружение: ему было здорово обучаться в среде коллег, которые горят идеей стать докторами нового поколения — опирающимися на доказательную медицину, желающими запускать научные и образовательные проекты. В окружении таких врачей можно было обсудить любую идею и получить поддержку или, наоборот, здравую аргументированную критику, вспоминает Максим. 

Обучение в ВШО поменяло мое представление о медицине в целом. Я понял, как надо правильно работать, — рассказывает Максим. — Помню, на одном из первых занятий Вадим Гущин нас спросил: кем вы хотите стать? Мы ответили: хорошими врачами. Он удивился: и все? Оказалось, этого мало, потому что врач может делать еще много другой полезной медицинской работы: проводить научные исследования, заниматься просветительской деятельностью, преподавать, работать с некоммерческими организациями. Я понял, как важно и здорово делать разное, и стал мечтать реализоваться во всех этих сферах.

«Непрестанно развиваясь, мы сможем оказывать лучшую помощь пациентам». О работе в федеральном онкоцентре, преподавании и развеивании мифов о раке  

После Высшей школы онкологии Максим остался работать в центре им. Н.Н. Петрова и помог уже сотням пациентов из разных регионов России. Определился со специализацией он еще во время учебы в Высшей школе: выбрал самую близкую к челюстно-лицевой хирургии, которую изучал ранее — опухоли головы и шеи. У его пациентов — рак полости рта, ротоглотки, гортани, шейного отдела пищевода, щитовидной железы и слюнных желез, кожи. 

Рабочий день Максима начинается в 8:20 и продолжается минимум до 18 часов, часто — до 20-21:00, а по выходным врач иногда приезжает в отделение, чтобы проверить состояние пациентов и сделать им перевязки.   

Помимо этого Максим активно занимается научной работой. В 2021 году он защитил кандидатскую диссертацию на тему «Биопсия сигнального лимфатического узла при раке полости рта». Такая процедура, с одной стороны, позволяет более точно поставить диагноз и стадию опухоли, а с другой — уменьшить объем операции на шее, что приводит к меньшим осложнениям. В ближайшее время врач планируется взяться за докторскую — для нее тоже хочет изучать «что-то полезное, с практическим применением». 

Максим на научной конференции

Важной целью Максима остается медицинское просвещение пациентов. В 2018 году он впервые прочитал научпоп-лекцию «Мифы о раке», рассказав про десять самых популярных стереотипов. Читал лекцию он минут 40, а потом час или полтора отвечал на вопросы — понял, как людей волнует эта тема, и решил написать научно-популярную книгу про онкозаболевания. Следующие несколько лет Максим работал над ней и в 2023-м издал «Правду о раке». 

Максим считает, что качественная медицинская помощь складывается из нескольких звеньев: ее организации, обеспечения лекарствами и технологиями и специалистов. Миссия педагогов — влиять на последнее (и самое важное) звено этой цепи, уверен Максим. Обучая врачей, они помогают вырастать профессионалам, которые могут сами принимать решения, запускать важные проекты и обучать других, формируя среду вокруг себя. Все это в итоге медленно, но верно меняет к лучшему всю систему.

Не скрою, для меня также ценно преподавание, потому что, обучая других, во-первых, сам становишься лучшим специалистом, а во-вторых, формируешь вокруг себя благоприятную врачебную среду, — объясняет Максим Котов. — А главное, конечно, что, непрестанно развиваясь, мы можем оказывать лучшую, наиболее качественную помощь пациентам.

Все успехи Максима не остались незамеченными: за последние семь лет он входил в рейтинги лучших врачей и научных деятелей журналов «Сноб», Forbes и «Собака». 

Рейтинг «Новые имена в медицине» журнала «Собака». Все пять лучших онкологов Санкт-Петербурга — выпускники ВШО 

«Я счастлив теперь быть полезным своей экспертизой и готовить сильнейших онкологов». О фонде «Не напрасно» и помощи пациентам и врачам 

Все годы после выпуска из Высшей школы онкологии Максим Котов продолжает работать с фондом «Не напрасно». Он преподает в ВШО — ведет курсы по особенностям лечения опухолей головы и шеи и медицинской коммуникации. 

Последним Максим занимается особо прицельно. Он изучал много материалов, участвовал в различных тренингах в России и за рубежом и в итоге разработал собственный курс, где рассказывает врачам, как важно слушать пациента, объяснять ему все детали доступным языком, помогает им найти свою слабую сторону в коммуникации и показывает полезные инструменты для общения. 

Проводить образовательные тренинги Максиму помогает профессиональная актриса. Она выступает в роли пациента, предлагая участникам разыграть разные ситуации — в зависимости от навыков, которые врачам нужно освоить, а также дает им обратную связь. 

Участники тренинга Максима Котова по коммуникации с пациентами 

Если почитать отзывы пациентов, то 90% жалоб — по поводу того, как с людьми разговаривают. Я подумал, что это надо исправлять. Тем более, что я на своем опыте убедился, что знания в области коммуникации очень полезны для медиков, — объясняет Максим. — Изучая коммуникации, врач узнает алгоритмы — как вести себя в той или иной ситуации. Например, как сообщать плохие новости. Когда не знаешь, как это делать, тебе становится страшно, некомфортно — и ты уже не хочешь заниматься медициной. А когда вооружен знаниями и можешь на несколько шагов продумать, как быть — намного проще работать и больше шансов избежать выгорания.

Но самое главное — грамотная коммуникация помогает достичь лучших результатов лечения, добавляет Максим. Исследования показывают, что навыки общения с пациентом, с одной стороны, позволяют врачу получить более полную информацию — и в итоге точнее поставить диагноз и понять проблемы человека. С другой — помогают и самим болеющим лучше разобраться в нюансах лечения и правильнее выполнять рекомендации доктора.

Максим также отвечает на вопросы пациентов в бесплатном сервисе «Просто спросить», планирует помочь фонду «Не напрасно» с созданием раздела про опухоли шеи и щитовидной железы в энциклопедии «Онко Вики» и преподавать новому, десятому набору резидентов ВШО.

Лекция Максима для резидентов ВШО

Для меня очень важно продолжать работать с фондом и поддерживать его. Именно благодаря «Не напрасно» я понял вектор, по которому мне надо развиваться, стал онкологом и оказался в сообществе замечательных врачей, которые мотивируют меня и дальше развиваться. Я счастлив, что сейчас я сам могу быть полезен фонду своей экспертизой и обязательно буду и дальше помогать ВШО готовить сильнейших онкологов.

С 2015 года фонд «Не напрасно» ежегодно готовит около 20 таких онкологов, как Максим Котов, — врачей нового поколения, которые знают самые современные методы диагностики и лечения рака, умеют грамотно общаться с пациентами и критически читать научные статьи. Каждый из них принимает около 450 пациентов в год.

Этим летом команда «Не напрасно» набирает ординаторов в Высшую школу онкологии в десятый, юбилейный раз. Чтобы организовать обучение для новых резидентов, фонду необходимо 4,5 млн рублей. Вы можете поддержать Высшую школу онкологии, сделав пожертвование.