Экспресс-курс с «заводскими настройками»: как ментор делает из ординатора врача?

13.02.2020

Ординатура — один из важных периодов становления врача. Здесь выпускник медвуза понимает, как работает медицина на самом деле, и сталкивается с реальными клиническими задачами. Здесь закладывается база, определяющая, какой из ординатора получится врач. Не последнюю роль в формировании этой базы играет менторство. 

Выпускница Высшей школы онкологии (ВШО), врач-химиотерапевт Клиники онкологических решений «ЛУЧ» Мария Степанова и ее наставник, завотделением биотерапии ГБУЗ «СПб КНпЦСВМП(о)» Федор Моисеенко рассказывают, как выжить в ординатуре, кто такие «хороший ментор» и «толковый ординатор» и что делать, чтобы такими стать. 

Как все началось

Поэтому я решила попробовать себя в городском учреждении и пошла в КНпЦ. Долго не выбирала — мне всегда нравилось это космическое девятиэтажное здание, и всегда было интересно, что там происходит, какие там специалисты и подходы. К тому же, я знала, что есть у них такой заведующий отделением Моисеенко Федор Владимирович, которому нужны новые люди. Ну и я вызвалась. 

Тогда же Вадим Гущин и Илья Фоминцев (отцы-основатели ВШО) в голос начали уговаривать меня постажироваться три месяца в Москве. И вот представьте: в отделении два врача, ординатор, Федор Владимирович и я, которая только что пришла и уже такая «Сорри, я в Москву на три месяца укатываю!» — пахнет подставой.  

Я долго не решалась поговорить с шефом, а потом набралась смелости. Сказать, что меня удивила его реакция, — ничего не сказать. Он на меня смотрит такими большими глазами и говорит:

— Так это же круто! 

— Подожди, — говорю — но у вас же работать некому, а поток пациентов большой.

— И че? Твоя задача — учиться, а там ты получишь опыт, который тебе необходим. 

Так я оказалась в Москве. А через три месяца вернулась с кучей идей по улучшению отделения и с уверенностью, что здесь со мной будут считаться. 

Федор: В государственной системе здравоохранения как происходит? В отделение приходят какие-то ребята-ординаторы, а дальше ты с ними либо находишь общий язык, либо нет. 

Все ординаторы в рамках своей подготовки должны пройти N-ное количество отделений: это и химиотерапия, и разнообразные виды хирургии, и лучевая терапия… Рано или поздно они попадают ко мне. Кто-то остается, и дальше начинаются притирки.

Мне важно видеть, что человек готов преодолевать сложности и активно думать, — это, в первую очередь, касается Маши, — предлагать варианты лечения и нести за них ответственность, тратить свое время даже сверхурочно. Последнее особенно важно: меня учили, что обучение в медицине происходит без учета временного фактора — практически никогда не бывает такого, что ты пришел на работу в 9:00, а уже в 17:00 ты закрыл кабинет и ушел домой. 

Хороший ментор — это кто?

Мария: Начну с того, каким он точно быть НЕ должен. Если ты не хочешь этим заниматься — лучше не занимайся. Еще я бы никогда не пошла к наставнику, который сегодня в Петербурге, завтра — в Вене, послезавтра — в Барселоне. Потому что у такого врача физически не хватит сил на курацию, и в результате ординатор остается сам по себе. 

Куратор должен принимать твои идеи. Даже самые глупые. Потому что ты имеешь на них право — ты молодой и только-только всему учишься. Действительно хороший ментор выслушает тебя и примет к сведению, а потом расскажет, как надо на самом деле, и направит в нужное русло. 

Вы должны хотя бы на первых порах работать плечом к плечу. Либо в отделении, либо — если нет такой возможности — поддерживать постоянную переписку, где вы сможете рассказать о своих идеях, обсудить их и задать вопросы. При этом мне важно, чтобы у моего куратора горели глаза и было понимание, чего он хочет добиться в медицине. 

Федор: Первый критерий — ответственность. Практически никогда не удается ее воспитать — это врожденное качество, хотя, наверно, бывают и исключения. Второй критерий — честность, а третий — трудолюбие, конечно.

Кроме того, у куратора должен быть талант. Причем необязательно в какой-то конкретной области медицины, в которой он работает. Общаться с пациентами, анализировать научную литературу — что угодно! Ну и наконец — это мое субъективное — умение сострадать. Не медицинское, а человеческое. Именно сострадание зачастую заставляет нас делать больше, чем мы должны. Иногда даже больше, чем мы можем. 

Учитель должен давать возможность ученику себя превзойти. Просто потому что иначе не будет развития. Как он превзойдет — не важно. Может — в званиях и достижениях, может — в общении с пациентов, в уважении коллег. Зависит от того, чем вы отмеряете. 

Хороший ментор способен мотивировать, помогать с публикациями, защитой диссертации, правильно ставить перед ординатором цели и адекватно оценивать, насколько хорошо он их достигает.

Ординатура: пособие по выживанию

Мария: Первый месяц просто наблюдай и помни, что тебе никто ничего не должен. Подготовь вопросы куратору и хотя бы немного почитай о том, чем ты будешь заниматься в отделении. Это поможет сократить время притирок и к отделению в целом, и к ментору. 

Бывает такое, что найти общий язык с наставником не получается. Тогда можно решить — очень деликатно, опять же — этот вопрос с завотделением. Необязательно тебя закидают палками, мол, сам дурак. Не получилось в одном месте — получится в другом. В ВШО такой план точно работает — я сама тому пример.

Федор: Если бы я был на месте ординатора, я бы еще раз очень серьезно подумал, хочу ли я в медицину. Я не говорю «бегите», есть много примеров врачей, которым абсолютно комфортно в рамках того, что они делают, но, к сожалению, система университетского образования не позволяет хоть сколько-то подготовиться к тому, что тебя ожидает в клинической практике. 

Второй момент, к которому нужно быть готовым: к сожалению, в большей части медучреждений очень мало того, чему меня учили, и очень много того, чему меня не учили, а это приходится делать. Поэтому задайте себе вопрос: «А действительно ли я знаю, куда попаду после университета?» Если все ваши ответы на свои вопросы вас устраивают — часть дела сделана.

Федор Моисеенко
Фото: Серафима Дорошенко

Не тупи, или «Кто хороший ординатор?»

Мария: Вот стоит перед тобой крутой специалист, а ты такой молодой — что делать? В первую очередь, помни, что через два года ты станешь самостоятельной единицей, и неизвестно, окажешься ли ты в крутом питерском центре или отправишься поднимать целину. Поэтому твоя задача — стать специалистом. 

Ординатура — фундамент и своего рода экспресс-курс по становлению специалиста с «заводскими настройками». Этот фундамент и определит, куда и как ты будешь двигаться, поэтому важно, чтобы это фундамент был прочным. 

Что еще? Читай. Много. Читай и задавай вопросы о том, что не понял. Некоторые ординаторы после полугода в отделении химиотерапии не знают, как назначить противоопухолевую терапию. И тут уже не куратор плохой, а ординатор сдурел. 

Федор: Медицина иерархична, это помогает нам избегать ошибок, защищаться от них, помогает нам выстраивать доверительные отношения с пациентами, когда есть возможность сослаться на старшего товарища. У ординаторов — на врача, у врача — на заведующего, у заведующего — на начмеда, у начмеда — на директора… Ну и так далее. 

В иерархизированной структуре всегда есть возможность спросить мнения, разделить ответственность, получить подтверждение. Я думаю, понимание того, как работает система, значительно облегчает работу. 

Важно понимать: вы можете задавать любые вопросы! Главное — учитывать, что у ментора должно быть время, чтобы на эти вопросы ответить. 

Мне повезло, у меня было два ментора, которые значительно на мою жизнь повлияли. Первый — это мой отец, который до сих пор влияет на меня как на специалиста. Второй ментор появился у меня уже на третьем курсе института, когда я находился на распутье: мне было непонятно, куда двигаться дальше, хочу ли я вообще все это делать. Он увлек меня в науку, я не всегда могу разделить его позицию, но он дал мне представление о том, каким должен быть врач. 

Беседовали Дарья Семеина и Мария Бадамшина