#ДайджестСтаневич: самые важные переводы команды «Просто спросить о COVID-19» за последнюю неделю

10.07.2020

Возможно ли повторное заражение новым коронавирусом? По какой причине люди без сопутствующих патологий переносят COVID-19 тяжело? Когда при COVID-19 нужно назначать дексаметазон? Врач-инфекционист Оксана Станевич выбрала публикации, авторы которых ставят и пытаются ответить на эти и другие не менее важные вопросы.

1. Сколько времени держится достаточный уровень антител? Обладают ли эти антитела достаточной нейтрализующей способностью, чтобы не заразиться снова? Если повторное заражение произошло снова спустя полгода после первой болезни — будем ли мы болеть легче, если имеем антитела? Есть сообщения о выработке антител класса IgA, какую роль будут играть они? В исследовании приводятся данные о сроках сохранения антител в группе из 37 человек, перенесших инфекцию с симптомами, и в сопоставимой группе с бессимптомным течением. Снижение титра антител происходило в среднем через 8 недель. Этих данных мало, чтобы делать далеко идущие выводы, но тем не менее они не радуют.

Антитела к COVID-19 могут исчезнуть после 2–3 месяцев

2. Анализ смертности от COVID-19 в США среди полуторамиллионов инфицированных показал взаимосвязь с коморбидной патологией: среди тех, кто имел сопутствующие заболевания, смертность приближается к 20% против 1,5% среди тех, кому ничего ранее не диагностировали. В отделении реанимации эта разница меньше. Эти расчеты ставят вопрос: по какой причине люди без коморбидной патологии имеют никем не ожидаемое тяжелое течение инфекции? Какая доля из этих пациентов просто не обследована, и какова структура инфекционных, иммунопатологических причин ухудшения у условно здоровых людей? 

Взаимосвязь наличия сопутствующих заболеваний и показателей смертности от COVID-19

3. Предварительные результаты о влиянии дексаметазона на исход, анализ этих результатов и личный врачебный опыт создают впечатление, что пациентам, которым при поступлении не нужна была респираторная поддержка, не должен помочь и дексаметазон. Иными словами, пациентам, которые поступают с хорошим уровнем сатурации, но имеют умеренное повышение СРБ (выше 50-70 мг/л), не стоит сразу назначать дексаметазон, иначе мы исчерпаем его потенциал к моменту десатурации. Это, в свою очередь, ведет к необходимости назначения более сложных схем антицитокиновой терапии (Тоцилизумаб/Канакинумаб/Руксолитиниб и прочее). Возможно, принцип «ожидания и неназначения» у таких пациентов имеет ресурсосберегающий смысл, и, напротив, принцип «назначения как можно скорее» не имеет профилактического эффекта.

Дексаметазон, препарат с низкой стоимостью, на треть снижает летальность госпитализированных пациентов с тяжелыми респираторными осложнениями COVID-19

4. Авторы обсуждают вопрос о жизнеспособности и вирулентности возбудителя COVID-19 спустя время — чем больше времени прошло с момента начала симптомов, тем больше вероятность того, что вирус не вызовет заболевание. В связи с этим ВОЗ пересмотрела рекомендации о выходе из самоизоляции в случае невозможности сдать тест на коронавирус и наличия симптомов: необходимо ждать 10 дней от момента появления симптомов и дополнительные 3 дня. В случае, если симптомы длились больше 10 дней, нужно прибавить 3 дня к моменту окончания симптомов. При отсутствии проявлений болезни выход из самоизоляции возможен через 10 дней после положительного результата ПЦР. Эти рекомендации особенно актуальны для регионов, в том числе и для некоторых в РФ, где ПЦР-исследование недоступно или доступно нерегулярно.

Новые критерии выведения пациентов с COVID-19 из режима изоляции

5.Обнаружение вирулицидного/виростатического эффекта in vitro и in vivo на животных, как у Боцепривира и ингибиторов кальпаина II и XII не означает успехов препарата в клинических испытаниях у людей и эффекта в отношении исходов COVID-19. Менее 1% препаратов, прошедших доклиническую фазу, успешно завершают все этапы клинического испытания и выходят на рынок. 

Боцепревир, GC-376 и ингибиторы кальпаина II и XII ингибируют репликацию вируса SARS-CoV-2 путем воздействия на основную вирусную протеазу