Понять. Найти. Вылечить. Онкологические Нобелевские премии

29.06.2019

Добрый день. Нас зовут Алексей Паевский и Анна Хоружая. Вот уже четыре года назад мы создали наш Блог истории медицины, который, к нашему немалому удивлению, снискал достаточное количество  читателей, а после и вовсе стал поводом выпустить уже две книжки. С этого дня мы еженедельно будем писать специальные выпуски нашего блога для Профилактики. Их вы сумеете прочесть только на этом ресурсе — по крайней мере, поначалу. И когда встал вопрос о том, о чем написать Самую Первую Колонку, мы обратились к нашей третьей, уже написанной, но еще не вышедшей книге: биографиям лауреатов Нобелевской премии. 

В 1901 году началась история самой известной награды в области естественных наук. Вступило в законную силу завещание Альфреда Нобеля, и с того года каждую осень в октябре называют имена лауреатов в пяти номинациях, а 10 декабря все они собираются в Стокгольме и получают нобелевскую медаль, диплом и чек на внушительную сумму. 

Нам повезло, что Альфред Нобель, помимо того, что сам был физиком и химиком, пытался писать пьесы (так себе, к слову) и любил женщину-пацифистку, был еще и страшным ипохондриком. Именно поэтому в завещании Нобеля есть и такие слова: 

«Указанные проценты [от основного фонда премии – прим. авт.] следует разделить на пять равных частей, которые предназначаются: […] третья — тому, кто добился выдающихся успехов в области физиологии или медицины».

Альфред Нобель

Первым лауреатом стал Эмиль Адольф фон Беринг за создание сывороточной терапии дифтерии.  С тех пор премия вручалась ежегодно за вычетом девяти лет (некоторые годы Первой и Второй мировой войны, а также 1921 и 1925 годы, когда Нобелевский комитет не договорился, кому из кандидатов присудить премию).  Иногда она доставалась одному, иногда — двум, сейчас все чаще — трем ученым — именно стольким позволяет статут премии. И поскольку с каждым годом все большее и большее место в медицине занимает онкология (увы, увы), то неудивительно, что время от времени Нобелевские премии по медицине были связаны с онкологией. И сегодня мы просто расскажем, кто, когда и за что получал «онкологические» «нобелевки» — с тем, чтобы затем в свой срок вернуться к каждому из этих замечательных персонажей.

Первая же премия, о которой мы поговорим, стала, пожалуй, одной из двух самых неприятных для Нобелевского комитета сейчас. Хотя среди этих двух она, безусловно, на втором месте — потому что лоботомия причинила немало бед пациентов, не вылечивая их, и за это давать «Нобеля» совсем не стоило. Ну а премия 1926 года, которую получил датчанин Йоханнес Фибигер, — это просто ошибка. Ошибка, которую допустил ученый — и ему поверило все мировое сообщество. На самом деле, Фибигер сделал немало безусловно полезного, к примеру, стал одним из основателей доказательной медицины и провел одно из первых рандомизированных клинических исследований. Однако премию ему дали не за это. Он «открыл», что червь Spiroptera вызывает рак у подопытных мышей. В принципе то, что рак вообще может быть вызван внешними факторами, уже было известно к моменту присуждения премии (в 1918 году Кацабуро Ямагива и Ичикава Коичи это продемонстрировали), однако такое… Оказалось, Фибигер ошибся: да, червь вызывал новообразования — но доброкачественные. А раком лабораторные мыши болели совсем по иной причине. Дело в том, что в своем эксперименте Фибигер кормил мышей только тараканами, зараженными нематодой. В результате мыши страдали от недостатка витамина А — и это вызывало рак. 

Йоханнес Фибигер, Отто Варбургу и Чарлз Брентон Хаггис

Очень часто приходится слышать, что Нобелевскую премию вручили Отто Варбургу — за то, что он доказал, что недостаток кислорода в клетках вызывает рак. Увы, это не так: у Варбурга действительно была такая теория, и он действительно номинировался за нее на премию, и действительно получил ее — но позже того, как номинировался за дыхательную теорию рака (к слову, ошибочную). Это случилось в 1931 году: Варбург получил премию за изучение работы и механизма действия дыхательного фермента. 

Следующий «злокачественный» «Нобель» состоялся в 1934 году и тоже условно: три врача и биохимика показали, что «злокачественное малокровие» — так раньше называли пернициозную анемию или болезнь Аддисона — можно вылечить, кормя пациентов большим количеством печени. Позже оказалось, что болезнь вызывается недостатком витамина B12. За такое открытие американцы Джордж Уиппл, Джордж Майнот и Уильям Мерфи стали лауреатами Нобелевской премии.

Джордж Уиппл, Уильям Мерфи и Джордж Майнот и 

Очередной «онкологической» премии пришлось ждать без году треть века. 32 года спустя ее получили сразу два человека — и за разные открытия. Американец Чарлз Брентон Хаггис доказал, что рак предстательной железы ускоряется тестостероном, и что во многих случаях кастрация может стать лечением от этого вида рака. Так Хаггис стал основателем гормональной терапии рака предстательной железы. 

Соотечественник Хаггиса, Френсис Пейтон Роус, сумел заразить кур саркомой, взяв биопсию опухоли грудины у одной птицы, сделав бесклеточный экстракт биоптата и введя другой птице этот экстракт. Позже электронная микроскопия позволила обнаружить и сам вирус саркомы Роуса. Этот врач получил премию «за открытие онкогенных вирусов».

В 1975 году очередная Нобелевская премия была вручена тем, кто сумел уже на молекулярном уровне показать, как заражение вирусами иногда может приводить к раку — снова американцам. Хауард Мартин Темин и Дейвид Балтимор независимо друг от друга открыли ключевой фермент в этом процессе — обратную транскриптазу. Помог в объяснении того, как геном вируса переносится в геном клетки и как это может изменить ее фенотип Ренато Дульбекко.  Формулировка Нобелевского комитета в этот раз была несколько иной: «За открытия, касающиеся взаимодействия между онкогенными вирусами и генетическим материалом клетки».

Хауард Мартин Темин, Дейвид Балтимор и Ренато Дульбекко

Нельзя, конечно, не упомянуть две премии, которые не имеют прямого отношения к онкологии, но которые играют ключевую роль в диагностике онкологических заболеваний. За разработки, сделанные примерно в одно и то же время, в 1979 году Алан Кормак из США и британец Годфри Хаунсфилд получили премию за создание компьютерного томографа, а лишь в 2003 году Пол Лотенбург и Питер Мэнсфилд стали нобелиатами за создание магниторезонансной томографии (ключевой инструмент в поисках метастазов, позитронно-эмиссионный томограф, увы, остался без премии).

В 1984 году  — снова косвенная «онкопремия»: датчанин Нильс Ерне, немец Георг Кёлер и аргентино-британец Сезар Мильштейн получили премию «за открытие и разработку принципов выработки моноклональных антител с помощью гибридов». 

О том, какую роль играют моноклональные антитела в борьбе с раком можно понять, перечислив противораковые препараты, оканчивающиеся на –маб.

Вы думали, тема онковирусов, открытая Роусом, в 1975 году была «закрыта» Нобелевским комитетом? Как бы не так! В 1989 году еще два американца, Джон Майкл Бишоп и Харолд Валмус получили премию за развитие этой тематики: молекулярные механизмы уже были открыты, но лауреаты 1989 года детально описали все, что происходит в клетке при попадании вируса саркомы в нее. Формулировка: «за открытие клеточной природы ретровирусных онкогенов». 

Предпоследний (на данный момент) онкологический «Нобель» — это половинка премии 2008 года. В тот год по четверти премии получили Люк Монтанье и Франсуаза Барре-Синусси, которые открыли самый нашумевший вирус, ВИЧ, а немец Харальд цур Хаузен сумел доказать, что инфицирование девушек определенными типами вируса папилломы человека действительно вызывает рак шейки матки. 

Джеймс Эллисон и Тасуку Хондзе