Российская вакцина от COVID-19 — чего ожидать?

19.08.2020

В середине августа Минздрав РФ сообщил о регистрации первой в мире вакцины от новой коронавирусной инфекции. Значит ли это, что уже можно делать прививки от COVID-19?

Мы попросили врача-инфекциониста, научного сотрудника ПСПбГМУ им. академика И. П. Павлова Оксану Станевич и врача-онколога, программного директора Высшей школы онкологии Полину Шило рассказать, что известно об эффективности и безопасности российской вакцины. 

Комментарий Полины Шило кратко: Без прозрачности, то есть опубликованных данных о новой вакцине, критической оценки результатов, мы не можем быть уверены в ее эффективности и безопасности. 

Подробности:

«Что вообще с вакциной не так и действительно ли что-то не так?

1. Доказательной базы нет. Опубликованной статьи – нет. Научных данных – нет.

Прозрачность – это основа науки, но об этой вакцине нам ничего не известно (это не означает, что она сама по себе плохая!).

2. Экстремально быстрая регистрация. Но (очень важный момент) – регистрация временная и на "особых условиях". Если в дальнейших исследованиях эффективность вакцины не подтвердится, то регистрация может быть отозвана. В двух фазах исследования, послуживших основанием для регистрации препарата, приняли участие всего 76 здоровых добровольцев.

3. Безопасность. В норме она уточняется во время II-III фаз исследований – то, что у нас значится под «пострегистрационными исследованиями».

Частота нежелательных явлений оценена на очень небольшой выборке, открытых и обширных данных о побочных эффектах пока нет, и, цитата из инструкции: "определить более точно встречаемость нежелательных явлений не представляется возможным из-за ограниченности выборки участников исследования". Данных об отсроченных нежелательных явлениях нет. Данных о безопасности вакцины у особых групп населения (пожилых, с сопутствующей патологией) нет. По инструкции, при наличии сопутствующей патологии мы можем использовать вакцину "с осторожностью", что в переводе на язык практикующего врача значит “наверно, лучше не стоит”.

4. Эффективность. Данных об эпидемиологической эффективности попросту нет. У нас есть информация о том, что у испытуемых появляются антитела к белку S коронавируса или специфические Т-лимфоциты. Из опыта применения других векторных вакцин можно предположить, что иммунитет может сохраняться до 2 лет, но это лишь экстраполяция, которая нуждается в проверке.

Нам неизвестно огромное количество деталей проведения исследования (обещают опубликовать в конце августа), и у нас нет эпидемиологических данных, что вакцина будет эффективна при реальном столкновении с коронавирусом.

В идеале даже в условиях пандемии эффективность вакцины должна проверяться в рандомизированных двойных слепых плацебо контролируемых клинических исследованиях на больших выборках (FDA рекомендует хотя бы 3 000 человек). Результаты должны подвергаться критической оценке – в том числе международного сообщества. А для этого итоги исследования нужно публиковать, как делали, например, производители китайской вакцины.

Но что в сухом итоге?

Безопасна ли вакцина? Возможно, с большими оговорками. Эффективна ли вакцина? Неизвестно. Стала бы я ее кому-то рекомендовать? Пока нет. У нас слишком мало данных. Ждем новой информации».

Комментарий Оксаны Станевич кратко: Эффективность новой вакцины еще предстоит выяснить, а вот выводы о безопасности делать уже можно — на основании дизайна новой вакцины. Она состоит из аденовирусного вектора, который доставляет ген белка S коронавируса внутрь клетки. Эту технологию (аденовирусный вектор) уже использовали для создания многих вакцин в прошлом. В частности, вакцина от Эболы на этой основе продемонстрировала свою безопасность на всех этапах клинических испытаний. 

Подробности:

«Несмотря на отсутствие опубликованных документов о результатах доклинических и клинических фаз испытания российской вакцины против COVID-19, можно сделать некоторые выводы о безопасности новой вакцины, исходя из ее дизайна и прошлого опыта использования ближайших аналогов — вакцин против Эболы и MERS. Дизайн вакцины — это то, каким образом представлен инфекционный агент в ней — в виде живого ослабленного или мертвого микроорганизма или в виде вектора.

В основе новой вакцины лежит технология вирусного вектора — он доставляет белок другого вируса — того, от которого мы хотим защититься, — внутрь клетки. Иногда вирусный вектор используется для переноса гена не инфекционного агента, а гена злокачественных опухолей. Это основа так называемой генной терапии рака: когда такой вектор попадает в организм, начинается формирование антител к белкам опухоли. 

Вирусные векторы имеют дефектную структуру для того, чтобы не вызывать инфекцию сами по себе. Им вырезают один или несколько кусочков генома, чтобы убрать патогенные свойства, при этом сохраняют способность проникать внутрь клетки. Вирусным векторам можно также сохранить или убрать способность к размножению. В частности, вектор аденовируса, который используется для доставки гена белка S коронавируса в новой вакцине, не обладает такой способностью (replication-defective, RD), о чем указано в инструкции к препарату. 

Почему специалисты остановились именно на аденовирусном векторе? 

Во-первых, геном аденовируса расшифрован: известна его нуклеотидная последовательность, функции генов, и, кроме того, вирус стабилен (мало изменчив). Это упрощает удаление фрагментов генома аденовируса и вставку гена белка S коронавируса. 

Во-вторых, неспособность к размножению в организме позволяет избежать потенциальных неприятных сюрпризов, в частности, того, что этот вектор может вызвать инфекцию или чрезмерную активацию иммунитета. Возможная рекомбинация (обмен кусочками генома) с другими аденовирусами также сведена к нулю его RD-статусом. 

Мы в жизни часто сталкиваемся с аденовирусными инфекциями, поэтому у людей уже есть иммунитет к антигенам аденовируса. Антитела к штамму Ad5, используемому в вакцине, после естественной инфекции могут помешать сформироваться антителам к белку S коронавируса. Эта причина приводит специалистов к решению сделать вакцинацию двухэтапной — сначала вектором Ad5, затем вектором Ad26, который доделает работу первого вектора, — поэтому флаконов для введения два. Вероятность, что у человека есть иммунитет сразу к двум этим типам аденовируса, очень маленькая.

Точно такой же аденовирусный вектор (Ad5) был использован для дизайна вакцин против Эболы и MERS. Более того, безопасность аденовирусной основы вакцины от Эболы была подтверждена во всех трех фазах клинических испытаний. Для MERS эта основа подтвердила свою безопасность на этапе доклинических испытаний в НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи. А в США существует программа вакцинации от аденовирусной инфекции 4 и 7 типов, в рамках которой более 10 миллионов военных были привиты не-рекомбинантными (без трансгена) живыми аденовирусными вакцинами на основе штаммов Ad4 и Ad7. До начала прививочной программы “дикий тип” этих вирусов вызывал в армии тяжело протекающее респираторное заболевание — острый респираторный дистресс (ОРД), при котором в ряде случаев развивалась и пневмония. 

Пока сложно рассуждать о непосредственной эффективности вакцины в плане выработки специфичных нейтрализующих антител и специфичных Т-клеток к возбудителю. Судить об этом можно будет после публикации результатов. Для окончательной уверенности в вакцине понадобится также статистика о том, сколько привитых людей не заболели, а если заболели, то как тяжело протекало заболевание.  

Итак, что же в сухом остатке?

Безопасна ли вакцина? Скорее да. Эффективна ли вакцина? Неизвестно, ожидаем публикации результатов. Стала бы я ее кому-то рекомендовать? Пока только в рамках клинического испытания».